Андрей Исаков. Влияние. Глава 2
Глава
2
«Нет, ну как он
посмел так со мной разговаривать? Будто
я не его девушка, а какая-то вещь для
развлечения. Скучно ему, видите ли. Я и
так пытаюсь постоянно как-то его веселить,
без меня он, наверное, был бы совсем
нелюдим и угрюм», – примерно такие
мысли крутились в голове у Насти весь
день. Вернувшись домой после университета,
она первым делом позвонила своей подруге
Маше и предложила ей пройтись по
магазинам. Для Насти это было одним из
средств отвлечься от своих забот и
проблем (хотя ссору с Сергеем она за
проблему и не считала).
Спустя час они
встретились у выхода из метро.
– Привет! – голос
Насти был радостным. – Как жизнь?
– Привет! Да
так, учусь, работаю по вечерам, пытаюсь
отдыхать, но довольно безуспешно. Вот
хоть сегодня свободное время немного
появилось. А ты сама как?
– Ну, в принципе,
нормально. Не считая того, что мы вчера
с Серёжей слегка поссорились.
– Серьёзно? Я
думала, вы очень хорошо ладите, –
удивилась Маша.
– Не знаю, он
придрался к какой-то мелочи, видите ли,
я ему кажусь «посредственностью». Ну
да, я понимаю, я не великий деятель
искусства и не олимпийская чемпионка.
Но разве он сам лучше?
– Знаешь, у мужчин
всегда завышенное самомнение. Просто
не принимай его слова близко к сердцу,
наступит время, и он сам перед тобой
извинится.
За такими и подобными
разговорами подруги обошли почти весь
торговый центр, в результате чего каждая
купила для себя лишь по паре таких
ненужных мелочей, как очередной (примерно
десятый по счёту) браслет на руку для
Насти. После всего этого они отправились
выпить кофе и перекусить. Тут Маше пришло
сообщение.
– Представляешь,
мне сейчас подруга написала о том, что
она ехала домой, за город, а на шоссе
рядом с дорогой валяется на боку автобус.
Кошмарная авария, надеюсь, не погиб
никто.
– Да уж. Иногда я
прямо боюсь ездить на наземном транспорте,
предпочитаю метро, да и выходит быстрее,
– ответила Настя, вздохнув.
– Ладно, пора бы
и нам с тобой уже ехать по домам. А то у
меня ещё есть дела, у нас ремонт в квартире
проходит, – сказала Маша, допивая свой
кофе и принимаясь собирать вещи.
Настя доела
пирожное, взяла стаканчик с кофе с собой
и отправилась с подругой к метро. Пока
они спускались на эскалаторе, Маша
предложила погулять где-нибудь в центре
через неделю-другую. Настя думала, что
вроде бы и хотелось видеться с Машей
почаще, но не стала бы тогда их дружба
(и без того далеко не самая близкая, а
скорее поверхностно-развлекательного
характера) слишком обременительной для
них обеих. Чтобы общаться с человеком
каждый день и при этом не скатиться в
разговоры о погоде, надо либо только
недавно быть с ним знакомым, либо
действительно иметь достаточно общих
интересов.
Попрощавшись с
подругой, Настя поехала домой. Она хотела
заняться учёбой, а то в последнее время
она отодвинула её на второй план.
Отношения, развлечения, встречи –
это, конечно, замечательно, но из-за этих
вещей Настя не собиралась вылетать из
университета. Подходя к дому, она заметила
свет в окне – значит, родители уже были
там. Они всегда возвращались с работы
вместе, потому что работали на соседних
улицах и в одинаковые часы. Поприветствовав
родителей, Настя отправилась в свою
комнату, надела наушники, включила
музыку и приступила, наконец, к своему
заданию по разработке интерьера квартиры.
Такие творческие проекты были одновременно
и интересными, и сложными, поэтому
студенты архитектурного факультета
иногда даже завидовали инженерам – тем
обычно требовалось только следовать
написанным указаниям. Полчаса занял
лишь подбор правильного покрытия для
пола, поэтому Настя решила, что пора бы
сделать перерыв на чай – ну не могла
она долго сосредотачиваться исключительно
на своём задании. Так постепенно и прошёл
вечер, работа продвигалась довольно
хорошо, и вот Настя с чистой душой
отправилась спать. Перед сном она зашла
в сообщения – мало ли Сергей всё-таки
извинился и написал ей что-то? Как ни
странно, высвечивалось, что он не был
онлайн с середины дня. «Ну, наверное, он
чем-то очень занят» – подумала Настя,
при этом она уже перестала сердиться
на него. Она никогда не была злопамятным
человеком, да и тем более они оба просто
вспылили вчера. Думая об этом, она
постепенно погружалась в сон.
Наутро всё вокруг
было каким-то серым и тоскливым. После
вчерашней оттепели кое-где ещё оставались
лужи, но все неглубокие ямки, да и асфальт
покрылись льдом, вынуждая прохожих
вдвое снижать скорость ходьбы. Водители
также боялись разгоняться, поэтому весь
мир двигался в каком-то непривычно
медленном темпе. Пока Настя шла к метро
и проникалась чувством всеобщей мрачности
и холодности, она даже почти решилась
сама позвонить Сергею, но её гордость
взяла верх. Тем более в самой подземке
она не любила говорить по телефону,
присутствие людей вокруг было слишком
ощутимым, а в такой обстановке никому
не захочется вести личные разговоры.
Когда она приближалась
к аудитории, она обычно оглядывалась
по сторонам, ещё издалека желая заметить
своего Серёжу, но сегодня она почему-то
смогла увидеть только Артёма. Пара уже
должна была начаться, но преподавателя
всё не было, поэтому толпа стояла у
двери. Артём сам направился к Насте и
спросил, не связывалась ли она с их общим
другом.
– Я вчера писал
ему пару сообщений, но он так и не ответил,
а сейчас почему-то не пришёл.
– Может, он
опаздывает? – предположила Настя.
– Тогда бы он
позвонил, я думаю. Возможно, он просто
решил отдохнуть ото всех.
– Слушай, я ни в
чём не виновата! – яростно отрезала
Настя. – Если его нежные чувства были
оскорблены, то надо бы ему напомнить,
кто всё это начал.
– Да я и не обвинял
тебя… – ответил Артём с каким-то
удручённым выражением лица. К счастью,
в этот момент разговор окончился, потому
что все вошли в аудиторию и заняли места.
Сергей так и не
появился ни на этой паре, ни на следующей,
где посещение было обязательным. Артём
пытался дозвониться ему, но услышал
лишь то, что абонент находится вне зоны
доступа сети. «Да где же он?» – лёгкое
волнение за товарища давало о себе
знать. За два с половиной года (и даже
чуть больше) совместной учёбы они успели
довольно сильно сблизиться. Возможно,
даже до некоторой формы ревности, когда
начинаешь претендовать на человека и
не желаешь делить его с кем-то ещё, в том
числе с его девушкой. Наверное, именно
поэтому Настя и Артём не имели слишком
уж тёплых отношений и частенько скучали
в обществе друг друга без посредника,
связывающего их.
Артём после пар,
проголодавшись, решил зайти поесть в
столовую. Он уже допивал чай, когда
раздался звонок мобильника. Артём
сначала подумал, что это Сергей, и уже
обрадовался, но затем увидел, что номер
на экране ему незнаком. С неприятным
предчувствием он нажал на кнопку «принять
вызов».
– Здравствуйте,
это Артём Титов? – произнёс взволнованный
женский голос.
– Да, это я. Слушаю.
– Это мама Сергея
Каширского, вы его друг, поэтому я решила
вам позвонить, – голос всё больше
дрожал, усиливая волнение Артёма. –
Дело в том, что вчера Сергей попал в
аварию на автобусе и сейчас он в больнице.
Врачи говорят, всё будет хорошо, и я
решила, что вы захотите увидеть, поддержать
его.
– Конечно, я приеду
как можно скорее. С ним точно всё
нормально?
– У него была
большая кровопотеря, и я краем уха
слышала, будто его еле успели спасти,
но сейчас он намного лучше… О, как же
такое могло случиться? – голос матери
почти сорвался на плач.
– Спасибо вам за
звонок. Сообщите, пожалуйста, точный
адрес больницы.
Записав на бумажку
адрес, Артём быстро допил остывающий
чай и зашагал к выходу. Вот чёрт, он так
и думал, что что-то произошло. Ладно,
главное, что, по словам матери, с его
другом всё нормально, а вот её саму не
мешало бы как-то успокоить и подбодрить.
Вдруг он подумал – а позвонила ли она
Насте? По идее, если она узнала его номер,
то она могла и узнать номер девушки
Сергея. Если у него, конечно, было желание
сейчас видеться с ней. Так или иначе,
Артём решил, что сам он звонить Насте
не будет, его не просили говорить ей, да
и она, возможно, уже и так сидит в палате.
Он подъехал к
больнице, спустя пару минут отыскал
нужный коридор и палату. У входа стояли
родители Сергея – отец выглядел чуть
лучше матери, но тоже был заметно
встревожен. Они поприветствовали его,
открыли дверь в палату, а сами остались
в коридоре. Артём увидел четыре койки,
все были заняты загипсованными и
перевязанными больными разного возраста.
Воздух был ужасно спёртый, несмотря на
приоткрытое окно. На дальней кровати
справа Артём и заметил Сергея. В целом
тот выглядел неплохо, но одна рука была
перевязана до самого плеча, а на лице
виднелись несколько ссадин и синяков.
Чёрт, до чего же бледным оно было.
– Серёга, привет,
ты как? – Артём негромко обратился
к другу.
В ответ на это
Сергей повернул голову и улыбнулся. Ну,
вроде он всё-таки действительно был рад
его видеть. Но спустя секунду улыбка
уже угасла.
– Да так, вполне
сносно, – как-то неторопливо, почти
лениво произнёс Сергей. – Для человека,
потерявшего более трёх литров крови, я
думаю, вообще прекрасно.
– Сколько??? Что ж
за дерьмо с тобой случилось?
– Да вот, просто
ехал на автобусе к бабушке, потом его,
похоже что, занесло, он перевернулся, а
дальше уже всё было совсем плохо.
– Слушай, я
действительно рад, что ты остался цел.
Я не знал об этом, вот мне только недавно
твоя мама позвонила.
– Это я её попросил.
А ты Насте рассказал о случившемся? –
неожиданно спросил Сергей.
– Насте? Нет, я
думал, что она узнала ещё раньше. Надо
ей позвонить?
– Наверное да,
потом, как выйдешь из палаты.
– Слушай, с тобой
точно всё в порядке? Ты выглядишь
каким-то…
– Подавленным?
Потерянным? Хотя не, тут больше подойдёт
слово «отсутствующим», – мрачно
усмехаясь, ответил Сергей.
– Так в чём дело-то?
– во взгляде Артёма уже мелькал страх.
– Ну, физически
со мной действительно всё довольно в
порядке. Оправлюсь через пару дней,
потом просто с повязкой буду ходить
из-за сломанной руки. Но… – тут голос
Сергея как-то стих, и он пустым взглядом
посмотрел на стену напротив. – Я не
знаю, не могу толком описать, что со мной
происходит.
– Ну, попробуй.
– Я видел мёртвых
людей вокруг меня тогда, в автобусе.
Женщину, которая смотрела прямо мне в
глаза. Ты понимаешь? Нет, к счастью, не
понимаешь. Я чувствую, что в ту минуту
я подобрался очень близко к грани,
отделяющей нас от смерти. И я до сих пор,
даже тут, так полностью и не вернулся
обратно.
– Серёг, ты меня
пугаешь. Успокойся, всё это уже позади.
– В этот раз да. А
потом? Лет в восемьдесят, когда ты
поймёшь, что от смерти уже не сбежать,
что будешь думать тогда? И этого я боюсь.
Потому что, когда я думал, что умираю, я
не видел впереди ничего. Никакой
религиозной и потусторонней чуши. И
после этого я смогу спокойно жить? –
тревожно, горько усмехаясь, говорил
Сергей. – Прости, наверное, я всё ещё не
в себе. Будет лучше, если ты зайдёшь в
другой день.
– Ладно, только
бросай это, с тобой всё будет нормально.
И постарайся не волновать Настю, а то
она и так довольно нервничала сегодня.
– Артём дружески хлопнул Сергея по
незабинтованному плечу и направился к
двери. – Выздоравливай быстрее.
Родители Сергея
сидели неподалёку в коридоре. Артём не
посчитал нужным говорить им о тревогах
их сына. Сообщив Насте о том, что произошло,
он сел в машину и поехал домой. Дождь
заливал лобовое стекло, и казалось,
будто им смываются все мысли и волнения.
Возникала своеобразная иллюзия единения
с миром, растворения в серых потоках
воды. Иногда в такие минуты Артём просто
выезжал за город, сворачивал на обочину
и сидел в салоне часами: казалось, будто
автомобиль тонет в ливне, и никого больше
не существует. Это было потрясающе.
Сергей продолжал
лежать наедине со своими мыслями. Вернее,
был-то он не один – у кровати сидели
родители, а с минуты на минуту должна
была подъехать и Настя. Чёрт, по крайней
мере, родители точно его достали. Всё
время какие-то вопросы о самочувствии,
на которые он почти наугад отвечал «да»
или «нет» и лишь по выражению лица матери
догадывался, был ли его ответ правильным
в данной ситуации. Левая нога противно
болела при малейшем движении –
неудивительно, ведь какой-то кусок
металла перерезал ему бедренную артерию,
из-за чего он чуть не погиб. Кроме того,
перелом левой руки и, что самое плохое,
какой-то абсолютный психологический
ступор.
– Серёжа, тебе
удобно лежать? А то я позову медсестру,
она подправит подушку, – раздавался с
интервалом примерно в десять минут один
и тот же вопрос от матери.
– Да, вполне, –
вяло ответил сын, внимательно уставившись
на одеяло. Вдруг он как-то вздрогнул и
довольно громко и требовательно сказал:
«Вы не могли бы уже уйти? Уже вечер, со
мной всё в порядке, я сам справлюсь».
Далее развязался
спор, в котором точку поставила вошедшая
в палату Настя. Мать и отец, разумно
оценив обстановку, предпочли пожелать
Сергею спокойной ночи и отправиться
домой.
– Серёжа, ты как?
– Настя подбежала к его кровати. – У
тебя серьёзные травмы?
– Да не, всё
нормально. Надолго тут не задержусь.
Настя почувствовала
угрызения совести за то, что так
разозлилась на Сергея позавчера.
– Можно я с тобой
посижу немного? – нежно произнесла она.
– Да, пожалуйста,
– Сергей слегка улыбнулся и взял её за
руку. – Давай забудем то, что мы наговорили
друг другу тогда в баре, нам обоим от
этого неуютно, я же чувствую.
Это не звучало как
извинение, извинением это и не было. Ему
просто хотелось избавиться от одной
мелкой лишней заботы в голове.
– Давай, любимый.
Я не сержусь уже. Сейчас главное – твоё
здоровье.
Сергея коробило
от таких банальных фраз, но в жизни без
них вряд ли можно было обойтись. А в
данный момент они, наверное, даже
отвлекали его от мрачных мыслей.
– У тебя здесь так
душно и пахнет всеми этими медицинскими
жидкостями, повязками, кошмар. Надеюсь,
скоро ты уже вернёшься домой, в конце
концов, лежать ты и там можешь, – Настя
брезгливо повела носом при этих словах.
– Ага, я тоже не
выношу больницы. Тут всегда чувствуешь
себя больным, даже если вполне здоров
и просто зашёл кого-то навестить, –
Сергей окинул взглядом потолок с местами
облупившейся штукатуркой, старые
деревянные окна со щелями, из которых
тёк холод, и повыше натянул на себя
одеяло.
Минуты всё шли и
шли, и пока он рассказывал Насте о том,
что произошло, ещё к двоим пациентам на
соседних койках тоже подошли посетители.
Сергей слышал, что в эту же больницу
доставили и других пострадавших в
аварии, но они находились не в его палате.
С соседями же его ничего не объединяло.
«Как странно, – думал он, – каждый
человек на планете видит лишь свою жизнь
настолько наполненной событиями и
переживаниями. А если обстоятельно
представить себя на месте другого,
третьего, то голова начинает кружиться
от такого множественного восприятия
мира. Сложно допустить, что ты не один
в мире человек со своими подлинными
проблемами. Мне кажется, я где-то даже
читал, что в психологии есть для этого
специальный термин, но забыл». В голову
не лезло ни одной нормальной темы для
разговора, и молчание, вопреки рассуждениям
из «Криминального чтива», было именно
неловким.
– Кстати, бабушке
родители не стали говорить обо мне, не
захотели волновать.
– О, это понятно.
Хочешь, расскажу, что было на занятиях
сегодня? – спросила Настя, пытаясь найти
другую тему.
– Не, это же так
скучно, до них мне точно дела нет сейчас,
– чуть скривившись, ответил Сергей.
– А до чего есть?
Просто ты такой грустный лежишь, я
думала, ты рад, что с тобой всё относительно
в порядке.
– Ты путаешь грусть
с задумчивостью. Хотя да, они напрямую
связаны, перестанешь думать – и жить
сразу веселей становится.
– Твой любимый
цинизм? – улыбнулась Настя.
– Куда ж я без
него. Ну, конечно я рад тому, что выжил
и всё такое, но…
– Но что?
– Но просто я,
пожалуй, до сих пор не могу от этого
отойти. Хочу спокойно лежать и водить
глазами по стенам, знаешь?
– Ладно, ладно, я
ухожу. – Настя улыбнулась и встала с
кровати. – Мой угрюмый одиночка.
Они поцеловались
на прощание, и Настя вышла в коридор. Её
всё-таки не отпускало чувство, что с
Сергеем что-то не так – то ли он злится
на неё до сих пор, то ли он просто не до
конца поведал события вчерашнего дня.
Постепенно
надвигалась ночь. Немного поужинав,
Сергей решил, что хватит с него на сегодня
переживаний и уснул, недолго поворочавшись
из-за ноющей боли в разных точках тела.
Его сны, как обычно, отличались какими-то
весьма странными и красочными образами,
разве что в больном состоянии они
становились тревожнее. Когда он кому-то
их пересказывал, собеседники шутили,
что ему надо их записывать, а затем
составить из них книгу и продавать как
юмористическую. Сергея, конечно, свои
сны забавляли, но не до такой степени.
А кто знает, может, из этого что-то бы и
вышло.
Утром его разбудила
медсестра, когда за окном было ещё темно.
На часах 7 утра, в больнице начинался
день. Сергея не могло не радовать, что
он, в отличие от многих других пациентов,
мог хотя бы самостоятельно дойти до
туалета (хоть и оберегая ногу с наложенными
на неё швами). Если бы не это, пребывание
в больнице было бы ещё более безрадостным.
Посетив уборную и тем самым немного
размявшись, он направился обратно в
палату позавтракать. Еда была весьма
скромной – каша, бутерброд и чай, кроме
того Сергей съел яблоко, которое вчера
принесли ему родители. Вспоминая о них,
он обрадовался, что они зайдут только
вечером после работы, не докучая своими
бесконечными вопросами в течение дня.
Вернувшись в свою койку, он взял телефон
и полез проверять сообщения, поступившие
за последние сутки. Хоть в голове
по-прежнему роились мрачные мысли, их
количество удалось свести до апатичного
минимума. «Интересно, – подумал Сергей.
– Апатия возникает как при слабой
эмоциональной нагрузке, так и при слишком
сильной. Своеобразный отказ нервной
системы организма, весьма полезный в
некоторых случаях». В сообщениях он
нашёл пару вопросов «Ты где? Почему не
был на парах?», а также просьбу помочь
с решением какой-то задачи и подбадривающие
послания от Артёма и Насти. Только на
последние он и ответил, поблагодарив
своего лучшего друга и девушку за заботу
и уверив, что с ним всё в порядке. Они
писали, что планируют навестить его на
днях ещё раз, но пока дадут ему спокойно
отдохнуть. Что ж, так как он лежит в
больнице, у него есть полное право забыть
об учёбе и ничего не делать эту неделю
(врачи сказали, что продержат его примерно
столько). Из дома Сергей попросил
родителей привезти свою электронную
книгу, которую теперь наконец-то будет
время читать. Он остановился на «Тайной
истории» Донны Тартт, которая завораживала
своей атмосферой. Бывают такие книги,
которые ты проживаешь вместе с героями,
ставя себя на их место и будто наблюдая
действие от первого лица. Тут же
присутствовала ещё и атмосфера лёгкого
и эстетичного декаданса, замаскированного
под студенческую жизнь главных героев.
Сергей в красках представлял себе всех
людей, все места, описанные в книге, и
вливался в неё, а если ему необходимо
было оторваться от чтения, он оставался
с чувством опустошённости, сходным с
пробуждением от завораживающего сна.
Постепенно, с
обходами врачей, обедом и чтением книги,
проходил день. Было уже 16 часов, когда
к Сергею подошла медсестра и сказала,
что к нему посетитель. Удивившись этому
факту, так как он никого не ждал в это
время, Сергей всё же согласился с ним
поговорить.
В палату вошёл
мужчина лет 45, но уже седеющий и с то ли
усталым, то ли просто пустым выражением
лица. Сергею человек был незнаком, но
тот, напротив, сразу узнал его. Молча он
подошёл к его кровати и тихо представился:
– Здравствуйте,
Сергей. Меня зовут Олег Смирнов, хотя
вы меня всё равно не знаете. Я ехал вместе
с вами тогда в автобусе. И со своей
дочерью.
Тут Сергей заметил
на его скулах несколько ссадин, кроме
того, он прихрамывал на одну ногу.
– Пожалуй, я вас
не видел или не запомнил. Как ваша дочь?
Она здесь, в больнице?
– Нет, она не здесь,
– произнёс Олег и на его глазах выступили
слёзы. – Она умерла там, на месте
происшествия. Одна из трёх жертв аварии.
– Мне так жаль…
Примите соболезнования вашей семье. А
с вами всё в порядке?
– Да, я очень легко
отделался. – Гость вздохнул и продолжил.
– Но я зашёл не по этой причине. Дело в
том, что тогда, в автобусе, я спас вам
жизнь. Нет, я пришёл не за благодарностью,
просто выслушайте меня.
– Ладно, я слушаю.
– Сергей был удивлён и слегка смущён.
– Когда это
произошло, после окончательной остановки
кувыркающегося автобуса, я сразу начал
искать глазами мою дочь. Я сам смог
удержаться на месте, вцепившись в кресло
впереди меня, а её рядом не было. И тут
я увидел её в осколках стекла и лежащую
без движения. Кое-как выбравшись из
обломков, сопровождаемый стонами других
о помощи, я, не замечая ничего вокруг,
подбежал к ней. Она была мертва, расколотый
череп, лужа крови. Простите… – тут
мужчина не сдержался, достал платок и
вытер глаза. Было видно, как больно ему
вспоминать о трагедии. – Я не знаю, что
на меня тогда нашло, просто как-то хором
навалились все крики из автобуса. Я
вернулся обратно, чтобы помочь оставшимся
в живых, чтобы спасти хоть кого-то из
этого ада. Некоторые, конечно, выбирались
сами, другим я помогал. Тут я заметил
вас, рядом с какой-то мёртвой женщиной,
вы уже закрывали глаза, а по вашей ноге
лилась ручьём кровь. Я знаю, это звучит
глупо, но в тот момент, увидев вас, такого
же молодого, как и моя дочка, я подумал,
что ваша жизнь может заменить в какой-то
степени на этой земле её. Что вы можете
прожить за неё это время. Я с трудом
достал вас из-под обломков, крепко
затянул вам ногу тканью (вроде это был
чей-то шарф) и оставил под присмотром
других людей. Все уже звонили в скорую,
так что нам оставалось только ждать.
Полагаю, в сознание тогда вы так и не
пришли.
– Да, я очнулся
уже в больнице. Спасибо вам большое,
получается, я обязан вам жизнью, – сказал
Сергей, протягивая руку. Олег пожал её.
– Вы бы, наверное,
поступили так же. На самом деле я пришёл
сюда, чтобы сказать – проживите достойную
жизнь. Проживите её с какой-то целью,
помните о том, что однажды вы её уже чуть
не лишились.
– Я постараюсь. Я
вам очень сочувствую, честно. Вы сейчас
чувствуете некую несправедливость
оттого, что спасли меня, а не свою дочь,
да? Мне жаль, что всё вышло именно так.
– Не говорите мне,
что вам жаль, – резко произнёс гость
больного, покачав головой. – Давайте
будем честными, вы бы не променяли свою
жизнь на жизнь моей дочери. Я не обвиняю
вас в отсутствии сочувствия, но жить
хотят все. Пожалуйста, никогда не говорите
мне или кому бы то ни было, что вам жаль
того, что именно вы остались в живых.
С этими словами
Олег вышел из палаты, закрыв за собой
дверь.
«Вот чёрт, –
подумал Сергей. – Только я начал
отвлекаться от своих переживаний, и тут
пришёл он. Очень было бы интересно знать,
как надо достойно прожить жизнь, и к
чему стремиться. Я не понимаю, мне кажется
то, что случилось, должно было стать
пресловутым вторым рождением, а по
ощущениям больше похоже на полусмерть.
Не знаю, смогу ли я теперь хоть когда-то
смотреть на жизнь, не думая о том, что
она может оборваться в любой момент,
оставив тебя ни с чем». Он снова погружался
в то мрачное настроение вчерашнего
вечера.
Лишь спустя пару
часов чтение действительно отвлекло
его от этого, но затем приехали родители
и стали докучать ему чрезмерной заботой.
Пытаясь не раздражаться, Сергей терпеливо
отвечал на вопросы о своём здоровье и
уверял, что причин для волнения нет
абсолютно никаких, они могут отправиться
домой и заниматься своими делами. Отец
и мать вскоре поддались на уговоры,
оставив ему целую корзинку разных
фруктов на прощание. Что ж, аппетит, к
счастью, не покидал больного, который,
поедая яблоки, вновь принялся за чтение.
До отбоя он успел кроме этого ещё
пообщаться со своими друзьями и пожелать
Насте спокойной ночи. «Надеюсь, они
никому не говорили прийти навестить
меня. Всё, что мне нужно – это немного
покоя и время наедине с собственными
мыслями». Затем у Сергея в голове стали
перемешиваться отдельные картинки,
фразы, заиграла какая-то музыка, он
понял, что засыпает, расслабился на
подушке и отправился в параллельный
мир сновидений.
Продолжение следует...
