Андрей Исаков. Влияние. Глава 3

Продолжение.

Опубликованные главы: Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7

Глава 3

Сергея выписали из больницы через неделю. На левую руку была наложена повязка, с которой предстояло ходить ещё около полутора месяцев. По случаю выписки Сергея его родители решили устроить дома небольшой праздничный ужин в кругу семьи. С Артёмом и Настей он должен был встретиться уже завтра, к счастью, не на учёбе, а просто в кафе. Сергей решил, что пойдёт в университет лишь на следующей неделе, а пока попытается как-то влиться в нормальную жизнь.

Давненько возвращение в родную квартиру не было таким радостным. После достижения более-менее зрелого возраста он перестал быть сильно привязан к дому или семье, но в этот раз всё внутри ликовало от смены больничной обстановки на что-то уютное и привычное. Знакомый коврик на входе, всё тот же потрясающе безвкусный линолеум в прихожей, налево – комната Сергея, прямо по коридору – гостиная и родительская спальня. Казалось, как бы долго ты ни отсутствовал дома, всё равно по возвращении возникало чувство, будто ты никуда и не уходил. Наталья и Дмитрий сняли уличную одежду и пошли сразу на кухню, чтобы приготовить ужин. Сергей (между прочим, с некоторым трудом) снял куртку, переобулся в домашние тапочки, вымыл руки и, зайдя в свою комнату, с превеликим удовольствием растянулся на кровати. После больничной койки она ощущалась очень мягкой. Если где-то в его голове ещё и оставались тревожные мысли, то в этот вечер они были приглушены радостью от возвращения домой. Спустя минут пять, он встал, включил компьютер и стал отвечать на вопросы и пожелания здоровья от друзей и одногруппников. Его не особо удивляло, каким образом они узнали о случившемся, учитывая болтливость Насти, но он и не говорил никому строго держать это в тайне. Сейчас настроение Сергея было хорошим, несмотря ни на что.

На кухне стоял аромат жареного мяса, стол уже был накрыт, на нём даже присутствовала бутылка недешёвого шампанского. «Наконец-то у меня полноценный ужин!» – думал Сергей, усаживаясь на стул. Его родители улыбались и были искренне рады возвращению сына.

– Ну, выпьем за твоё здоровье, Серёжа! И пусть никогда больше с тобой не случается ничего подобного! – произнёс тост отец, а на глазах Натальи даже выступили слёзы.

– Спасибо вам за всю поддержку, которую вы оказывали мне в больнице, – Сергей пригубил бокал, за ним последовали его родители, и после этого все принялись за еду.

После этого за ужином все предпочли общаться только на отвлечённые темы, не вспоминаю о трагедии на шоссе и её последствиях. Впрочем, пострадавшему-то забыть всё было весьма трудно, учитывая повязку на руке, сковывающую движения. Но это не омрачало ему настроение, и Сергей вполне был способен обсуждать прогнозы синоптиков, политические проблемы и планы на предстоящее лето. После еды всех ждал праздничный десерт в виде большого торта, украшенного шоколадом и дроблёными орехами. Наталья и Дмитрий купили именно его, зная о том, что это любимый торт сына. И действительно, он с радостью поедал его, запивая чаем, в то время как они радовались, что теперь наконец-то он дома. Это был один из лучших семейных вечеров на памяти всех троих.

Укладываясь спать, Сергей рассчитывал на то, что в эту ночь он, наконец, выспится, потому что завтра не планировался ранний подъём. К сожалению, ночь выдалась ужасно беспокойной: его сны состояли из пугающих картин падений с высоты, утопления в море и даже авиакатастрофы. При этом почти всегда он был окружён людьми, просящими помощи, и их спасали, а его оставляли умирать. Трижды за ночь он просыпался, весь взмокший, а перед глазами стояли сцены, построенные из смеси собственной памяти и сновидений. В больнице, конечно, он тоже видел пару кошмаров, но не таких масштабных. На цыпочках Сергей прошёл в кухню и выпил стакан воды, стоя у окна. На улице не было ни души, казалось, будто над всем городом царит безмятежность. Допивая воду, Сергей понял, что ещё и немного голоден, поэтому он сделал себе бутерброд и стал медленно есть его, всё ещё пребывая под впечатлением от своих видений. Может, бутерброд был всего лишь предлогом, чтобы не идти спать снова, не возвращаться к крикам и кошмарам. Да, эти были придуманы его мозгом, но ведь он помнил и реальные. Помнил тот ужас вокруг в перевёрнутом автобусе, и, самое страшное, помнил мёртвые невидящие глаза женщины, лежащей рядом.

Сергей поёжился. Он не был суеверен и не верил в привидения, злых духов и прочую нечисть, но, тем не менее, ночью внутри иногда зарождался какой-то первобытный страх. Он возникал, стоило прочитать страшную книгу или посмотреть какой-нибудь ужастик, причём днём эти же произведения могли вызывать улыбку и чуть ли не смешить своей нелепостью и надуманностью. Но ночью ­– ночью люди меняются. По своему опыту Сергей уже знал, что по ночам у человека эмоции преобладают над рассудительностью и строгой логикой, это может касаться совершенно противоположных чувств. Ночью люди более страстные в любви, более смелые в словах друг к другу, но при этом малейшие шорохи могут заставлять их вздрагивать и невольно вызывают перед глазами пугающие образы. Многие ли рискнут после фильма ужасов долго вглядываться в зеркало, стоя посреди тёмной комнаты? Ночь выпускает наружу демонов, сидящих глубоко внутри, выдаёт тайные желания и страхи, за которые наутро может быть стыдно. И вот сейчас, вспоминая, хоть и невольно, то, что он пережил неделю назад, Сергей вновь испытывал тот ужас, вызванный вторжением смерти в мир человека.

И всё же он заставил себя пойти обратно в постель, где спустя минут двадцать он, поворочавшись, заснул. К счастью, в этот раз ему будто ничего и не приснилось, или же по пробуждении он начисто забыл сон. Когда Сергей открыл глаза, на улице было уже светло, а родители ушли на работу. Часы показывали 11 часов, он нехотя поднялся и пошёл чистить зубы и умываться. Рана на ноге всё ещё выглядела довольно нелицеприятно, даже спустя неделю после происшествия, и могла бы напугать кого-нибудь излишне впечатлительного. Кроме того, она довольно мерзко ныла туповатой болью. Кое-как Сергей оделся и пошёл на кухню искать еду для завтрака. Проходя мимо гостиной, он подумал, что музыка бы в это утро не помешала, поэтому чуть порылся в своей коллекции дисков и пришёл к выводу, что альбом Deja Entendu группы Brand New будет в самый раз. Их песни для него была ближе к депрессивным, чем к позитивным, но они наделяли какой-то внутренней энергией и иногда тем самым помогали выйти из апатии. «”Die young and save yourself” – сдохни молодым и спаси себя, – думал Сергей. – Чёрт, да в этом есть смысл». Но сейчас он точно не хотел сдыхать, напротив, он понимал весь идиотизм такого желания. «Надо лишь поклясться себе не стать той серостью, которую ты так ненавидишь. Впрочем, разве тебя что-то от них отличает в выгодную сторону? Ну да, наличие ума». Наверное, утро всё-таки не задалось.

Сергей ходил по квартире с чашкой чая в руке и рассматривал свои детские фотографии на полке. Маленький мальчик с менее растрёпанными волосами и более пухлыми щеками, радостно улыбающийся на каждом снимке. Людям в рамках не дано знать своё будущее, у них есть только счастливое (или пугающее?) неведение. Как же он изменился, как изменились все вокруг. А он ли вообще на этой фотографии? Имя, некоторые черты лица – всё, что роднит Сергея с этим мальчиком. А лет через двадцать он будет так же разглядывать свои студенческие снимки и думать о том, как человек на фотографии не знал, что его ждёт дальше. Постепенное, непрерывное изменение тебя и мира притупляет само восприятие этого изменения. Всё меняется, всё остаётся прежним. Ты – это всё ещё и всегда ты.

Ближе к вечеру он стал собираться на встречу с друзьями. Погода за окном была ясной, но холодной, поэтому Сергей был вынужден надеть тёплую зимнюю куртку, в которой он сам себе напоминал больше персонажа из «Смешариков», чем человека. Да он ненавидел эти зимние куртки! Ходишь, как пингвин, а лицо и руки всё равно мёрзнут. У этой был единственный плюс – ярко-белый цвет, который контрастировал с окружающей толпой. Да уж, иногда он любил выделяться даже таким незамысловатым образом. Выйдя на улицу, он убедился, что тёплая куртка не поможет ему не спастись от холода, и быстрым шагом направился ко входу в метро.

В кафе было немноголюдно, Артём и Настя уже ждали его за столиком. Поприветствовав их, Сергей сел на своё место.

– Ну что ж, с возвращением тебя! – Артём дружески улыбнулся. – Эх, ты всё-таки прихрамываешь.

– Ну, полагаю, это временно. А то зачем я Насте хромой и потрёпанный нужен? – рассмеялся Сергей.

– Ой, ну вот ещё, не говори чепухи, милый. Ты поправишься, и всё будет как прежде.

– Надеюсь на это, надеюсь… – с небольшим унынием ответил Сергей.

– Ты серьёзно думаешь, что не оправишься от перелома и пары царапин? Да ну, ты что? – удивился Артём.

– Нет, я не про них, я про…

– О, а вот и наш заказ! – радостно произнесла Настя, прервав своего парня. Официантка принесла им полноценный ужин из свиных стейков, жареной картошки с соусом и пары салатов. Настя и Артём поблагодарили девушку.

– Мы тут решили сделать тебе небольшой сюрприз в плане ужина, зная твои вкусы, и заказали заранее. Надеемся, тебе понравится, – объяснила Настя.

– Да, спасибо вам, выглядит вполне аппетитно.

Все трое не спеша ели действительно вкусные блюда, изредка обмениваясь немногословными репликами. Сергей в компании всегда немного приободрялся, хоть он и не был чересчур общительным.

– Слушайте, а вы сами-то как? Много интересного в университете? – поинтересовался он.

– Ну, как-то не очень. Ты же знаешь, трудного всегда больше, чем интересного. Мне кажется, тебе туго придётся, когда будешь делать задания, ты же пропустил чуть ли не полторы недели уже.

– Неприятная ситуация, ага. Потихоньку буду что-то делать.

– Ты справишься, ты же у меня умный мальчик, – попыталась подбодрить Сергея Настя.

– Хотите, расскажу историю про умного мальчика, что я слышал в больнице? Знаете, есть такие средства от засоров в трубах, которые, чтоб их не открывали дети, имеют сложное устройство крышки. Что-то вроде «сильно надавите и поверните». Так вот, один мальчик был очень умным и в свои три года смог разобраться с картинками на упаковке и открыть это средство, затем решив немного его попробовать на вкус. Ему повезло, что его мать была дома и вызвала скорую, когда ему стало плохо. Но знаете, слишком умные мальчики всё равно долго не живут.

– Настя, знаешь, что? – Артём лукаво на неё посмотрел. – Мне иногда так хочется его убить.

– Давай купим пистолет. Хотя нет, у меня же дома отличная коллекция кухонных ножей.

Все трое рассмеялись, а затем попросили официантку принести десерт. Перед ними поставили небольшой торт, а также каждому досталось два шарика мороженого и чашка чёрного чая с мятой.

– Спасибо вам за этот ужин. Всё было очень вкусно, – Сергей поблагодарил своих одногруппников, а Настю поцеловал в щёку. – Кстати, по сколько скидываемся?

– Забудь, это подарок от нас тебе к возвращению, – дружелюбно проговорил Артём. И получил свою порцию благодарности в виде объятий.

Когда они вышли из кафе, Артём предложил подвезти их, на что Сергей и Настя, немного поупиравшись для приличия, всё же согласились. Они сели на заднее сиденье и обняли друг друга. По радио звучало что-то из старой музыки, и Сергей как будто почувствовал себя в 80-х. Он задумался о том, что нечасто в его жизни происходят такие запоминающиеся моменты. «Мы всего лишь ловцы чувств. Живём ради мгновений, долей процента от общего отведённого нам времени. Пытаясь экономить деньги, мы не понимаем, насколько расточительно относимся сами к себе. Мы – олицетворение ожидания, впустую потраченного времени. На каждый год своей жизни обычный человек вспомнит лишь пару десятков дней, и то многие забудет несколько лет спустя». От таких мыслей Сергею стало весьма тоскливо, он откинулся на кресле и стал смотреть на окна домов, мимо которых они проезжали.

– Что с тобой, Серёжа? – обеспокоенно спросила Настя. – Тебе плохо?

– Я просто задумался, а задумываться иногда для меня действительно плохо.

– О чём?

– О том, ради чего мы живём. Все люди. Понимаешь, большую часть нашей жизни можно свести к удовлетворению тех же потребностей, что есть у животных, а тогда возникает вопрос – как надо жить, чтобы дать себе и миру что-то большее. Чтоб о тебе кто-то вспоминал, кроме родственников и друзей.

– А разве то же искусство не является ответом на твой вопрос? – неожиданно ответил Артём с водительского сиденья.

– И да, и нет. Не все настолько талантливы, чтобы записать свои имена в его историю. Не думаю, что я такой. А что же тогда делать?

– Даже если ты не такой, то успокойся и живи! Ну, честное слово, сколько можно думать обо всём? Почему у меня не возникает таких вопросов, почему я могу просто не париться о каких-то философских проблемах? – раздражённо проговорила в ответ Настя.

– Да потому что мы ни капли не похожи. И потому, что ты не была на грани смерти, думая, что твоя жизнь закончится, и закончится так же пусто, как и проходила! Ты не чувствуешь, как годы незаметно утекают сквозь пальцы? Я не хочу когда-нибудь лежать стариком и думать, о том, что я просрал свою жизнь, скорее всего, единственную, вот и всё.

Настя высвободилась из его объятий и сместилась на противоположный край сиденья, демонстративно отвернувшись. А Сергей думал: «Интересно, я заставил её о чём-то задуматься, или она просто не хочет воспринимать меня таким, как сейчас. Жаль её расстраивать, но это именно тот, кто я есть на самом деле».

– Да хватит вам ссориться уже на пустом месте! – произнёс бедный Артём, которого уже достала эта перепалка. – Мы же так хорошо провели вечер, Серёга, ты чего? Я понимаю, что ты хочешь сказать, но ты мог бы подыскивать для этого моменты получше, и выражать свои взгляды спокойнее. Кстати, Настя, тебе уже выходить скоро.

– Ну, может, я погорячился, но от своих слов отказываться не стану. Я сказал именно то, что сказал.

Машина остановилась напротив дома Насти, та вышла, поблагодарила Артёма и захлопнула дверь.

– Слушай, можешь пересесть вперёд? А то так с тобой не очень удобно говорить.

Сергей сел рядом с Артёмом. Машина тронулась.

– Ну, так что? Ты что-то хотел обсудить? – голос Сергея всё ещё оставался чуть раздражённым.

– Да. Ты же знаешь, ты мне друг, я волнуюсь за тебя. Мы с Настей переживали за тебя в больнице, ждали твоего выздоровления, навещали тебя. И вот теперь, когда вроде уже всё позади, ты почему-то стал ещё мрачнее, чем обычно. Я понимаю то, о чём ты говоришь, но нельзя же себе постоянно забивать голову такими мыслями. У тебя сейчас куча насущных проблем, например, тебе надо как-то только с одной действующей нормально рукой выполнять задания по учёбе. Так что попытайся пока отвлечься от попыток осмысления мира и судьбы человечества, у тебя на это ещё лето впереди.

– Ладно, ладно, постараюсь вас больше не доставать, – слегка улыбнулся Сергей в ответ. – Не знаю, почему на меня находит такое настроение временами.

В дружеской атмосфере они доехали до дома Сергея, где он пожал руку Артёму на прощание и направился к своей квартире. Артём же почему-то решил немного покурить (что он делал довольно редко, без зависимости), опустил стекло и наслаждался холодным успокаивающим воздухом. Он понимал слова друга, но разве могли они сейчас придумать какую-то альтернативу этой «пустой жизни»? С такой мыслью он развернул свой Mitsubishi и отправился домой.

Семья Артёма имела свой частный дом прямо на границе города. Не самое удобное с точки зрения близости от центра место, но наличие машины отчасти это компенсировало. Он жил с родителями и младшей сестрой, которая сейчас училась в десятом классе. Артём довольно хорошо ладил с отцом и матерью, вплоть до способности вести с ними задушевные разговоры, а вот сестра Катя находилась в весьма бунтарском возрасте. Что ж, он тоже таким был когда-то. С годами он подуспокоился и стал разумнее в своих поступках и суждениях. Он и сам не заметил, как на смену длинным патлам и орущему блэк-металу пришли аккуратная короткая причёска и миролюбивый джаз (хотя иногда он и вспоминал о роке, в основном о старом). Прогресс ли это? Что ж, Артём не был уверен в ответе.

Вообще-то он чувствовал себя вполне взрослым и эмоционально стабильным человеком, в отличие от своего лучшего друга. С шестнадцати лет он периодически подрабатывал, имел одни длительные и несколько коротких отношений с девушками. Может, по его не самому стройному и подтянутому телосложению это было и незаметно, но Артём регулярно занимался спортом, в данное время больше на дому. Это был именно тот человек, который именуется «хороший парень». Не раздражительно правильный, умеющий веселиться и поднимать настроение другим людям, умный, но не настолько, чтобы вызывать зависть. Для многих он был хорошим приятелем, а для Сергея – тем, что тому не хватало в самом себе. Скорее всего, это и зовётся дружбой.

Тем не менее, сейчас его обычное равновесие всё-таки было смущено тем, что он слышал от своего друга. Какая-то часть мозга Артёма определённо была с ним согласна, но, в отличие от Сергея, он вовсе не мучился ощущением, что его жизнь пуста и бесполезна. Его в той или иной степени всё устраивало, а его идеалами на будущее были интересная работа, какое-нибудь увлечение и общение с интересными людьми. Разве в этом есть что-то плохое?

Последующие дни проходили примерно с тем же настроением. Сергей порой мрачнел настолько, что люди подходили и спрашивали, что с ним случилось, Настя бесилась по этому поводу, а Артёма настолько это достало, что он больше стал общаться с другими своими друзьями. Авария и последующее лежание в больнице, конечно, сказывались на успеваемости, Сергей по некоторым предметам довольно сильно отстал, что также служило причиной его дрянного настроения. Ко всему прочему, погода давала множество поводов жаловаться на неё, весна наступать не торопилась, и в городе было серо, холодно и сыро.

В один из таких дней ситуация совсем ухудшилась.

– Ты придумал, куда будешь подавать заявление на летнюю практику? – спросила Настя Сергея, когда они сидели в столовой на обеденном перерыве.

В ответ она так ничего и не услышала, а когда секунд через 10 почти проорала ему на ухо свой вопрос второй раз, он посмотрел на неё с яростью.

– Ты что, совсем тронулась?! Нахрена так орать?

– Да потому что наш слегка задумчивый друг с чрезвычайно серьёзной психологической травмой сидит мыслями где-то в своём мире и не может даже нормально поддерживать беседу!

– Знаешь, что?

– Ну? – с вызовом ответила Настя.

– Спасибо тебе огромное, за то, что вместо оказания какой-то поддержки ты орёшь и возмущаешься. Премного благодарен, дай раскланяюсь, – со злым сарказмом процедил Сергей.

– Очнись, ты уже две с лишним недели не можешь отойти. Мир продолжает вертеться, вливайся уже обратно в жизнь.

– Если бы я мог, то с радостью.

– Ты не хочешь, даже не пытаешься. Приятнее говорить о том, какие мы все тупые, что живём приземлёнными желаниями, не правда ли? А что ты делаешь, чтобы не тратить время впустую? Говоришь другим, о том, как они его тратят?

– Иди ты… – Сергей поднялся, взял свои вещи и пошёл прочь, не оборачиваясь.

«Да ну его к чёрту, – думала Настя. – Невозможно теперь с ним общаться, он будто всю радость вокруг высасывает».

Спустя несколько минут она, однако, перешла от ярости к более спокойному состоянию и уже почти жалела Сергея, думая, что ему надо попытаться как-то помочь. Что ж, если он не хочет слушать её…

Сам Сергей же пошёл тупо стоять под дверью кабинета и ждать следующую пару, нацепив на голову наушники. Иногда он считал себя эдаким моральным мазохистом: когда ему было действительно плохо, с музыкой он предпочитал нырять в свои страдания ещё глубже, а не всплывать на поверхность. «Ладно, может, она и права. Мне надо что-то делать. Ай, чёрт возьми, просто дайте мне время».

Отсидев ещё пару и пытаясь сосредоточиться на учёбе (это немного помогало не впадать в уныние), он, наконец-то, направился домой. Родители ещё не вернулись с работы, что означало ещё часа полтора блаженного одиночества и тишины. Не то, чтобы теперь он избегал любого человеческого общества, но периодически отдых от разговоров и прочего был просто необходим. Можно было, конечно, немного поспать, а то ночью выспаться не удалось из-за очередного раннего подъёма. Именно так Сергей и решил поступить, поэтому, раздевшись, лёг на кровать и задремал.

Его разбудили звуки открываемой двери и голоса родителей. Впрочем, он и виду не подал, что проснулся, когда они заглянули к нему в комнату. Сергей любил так делать, в таком случае родители его не будили и старались тише вести себя. Он отходил от вечернего сна довольно медленно, обычно валяясь на кровати ещё около получаса. Сергей любил ложиться спать в случае паршивого настроения или просто желая сбежать ненадолго от реальности. После пробуждения старые мысли, терзавшие его в течение дня, ослабевали, и можно было делать что-то спокойно и рассудительно. Ну и, конечно же, его манили те самые красочные миры снов, в которых он оказывался.

В конце концов поднявшись с кровати, он отправился на кухню поприветствовать родителей и взять чего-нибудь поесть. Вдруг, вместо обычной пары слов, он услышал от отца:

– Сынок, нам с тобой нужно серьёзно поговорить.

«Так, стоп, что произошло? Я же вроде ничего такого не делал, наркотиками не балуюсь, в чём же дело? Ладно, серьёзный разговор не означает паршивый разговор».

– Да, слушаю?

– Мы с твоим папой понимаем, что ты многое пережил за последнее время, – обратилась к Сергею его мать. – Но мы не можем не замечать, что с тобой что-то происходит, не физически, нет, а морально, в твоей голове.

«Вот чёрт, я снова ничего не понимаю. Я же дома старательно делаю вид, что всё более-менее в порядке».

– С чего вы это взяли? Разве я выгляжу как-то не так? – подозрительно спросил Сергей.

– Знаешь, иногда я смотрю в твои глаза и понимаю, что ты даже не обращаешь на это внимания. Будто думаешь о чём-то, и то, что я вижу при этом на твоём лице, определённо меня тревожит. Твои друзья говорят, что ты в университете ещё хуже, срываешься иногда на кого-то и не можешь до сих пор продолжить нормально учиться.

– Какие такие мои друзья?! – вдруг яростно и громко произнёс Сергей, заставив мать слегка отшатнуться от неожиданности. – Так, кто вам такое сказал?

– Ну ладно, не друзья, а твоя девушка, Настя. Она звонила мне сегодня днём, говорила, что переживает за твоё состояние.

– Пойми, мы все желаем тебе только хорошего, – добавил отец.

«Да какого хрена, кто её вообще просил вмешиваться? Желают мне только хорошего, тогда просто оставьте меня в покое».

– Слушайте, с её стороны было подло за моей спиной что-то вам говорить.

– Но это же касается нас всех! Мы все тебя любим.

– Нет-нет, погодите, моё состояние касается меня и только меня! Не лезьте в мою, и без того в последнее время непростую, жизнь. С вами она становится ещё и чрезмерно заполненной людьми.

– Просто успокойся и попытайся объяснить нам, что с тобой не так, – пытаясь утихомирить сына, произнёс Дмитрий. – Почему ты не можешь привыкнуть к тому, что теперь-то всё нормально?

– Честно, я не хочу с вами тут объясняться. Уже довольно с давних пор я постепенно подходил к выводу, что мы все только суетимся, бегаем кругами, ведём какую-то бесцельную и глупую жизнь. Всё, что изменилось – после аварии, после всего пережитого я понял, что так и есть. Вы удивлены, почему я не могу вернуться к рутине? Да потому, что меня от неё тошнит! Всё, разговор окончен! – Сергей почти что выкрикнул, последние слова, затем пошёл в свою комнату и повернул замок двери, что делал до этого весьма редко. Наталья и Дмитрий лишь стояли на кухне и, вздыхая, качали головами.

– Что нам с ним делать после этого? – спросила Наталья мужа.

– Даже не знаю, придётся подумать. Хочется, чтобы он снова стал спокойным и нормальным человеком.

За подобными разговорами они приготовили ужин на троих, позвали Сергея к столу, однако он попросил просто принести ему еду в комнату, по всей видимости, желая избежать возможного продолжения беседы.

На самом деле, во всей этой ситуации его злили вовсе не родители, а Настя. Как она посмела им сказать, даже не предупредив его?! Действительно, наверное, это не его дело, и пусть они лучше разбирают его по кусочкам в своих беседах втроём! Он не хотел писать ей ничего в сообщении, собираясь завтра высказать всё в лицо. Сергей ненавидел, когда кто-то начинал лезть в его жизнь и голову без приглашения на сие священнодействие. Чёрт, а он-то думал, что она считается с ним. Даже в любви и отношениях он полагал, что у каждого из партнёров всегда должна быть какая-то сфера своей и только своей жизни, которой лучше не касаться, чтобы не задевать человека. С такими мыслями он приступил к ужину, а затем и к заждавшейся его курсовой работе.

На следующее утро он ещё до начала занятий подошёл к Насте.

– Слушай, ты что вчера наговорила моим родителям? И с чего ты вообще позволила себе им звонить?!

– Может, ты не будешь так грубо разговаривать со мной? – ответила Настя.

– Нет, буду. Ты почему-то решила, что можешь спокойно звонить им, когда тебе заблагорассудится, и говорить, что я на грани депрессии? Может быть, я и психопат ещё, а?!

– Серёжа, я же сделала это ради тебя, ты разве не понимаешь, что ты сейчас не в себе?

– Ага, сейчас я очень не в себе, а знаешь, из-за чего? Из-за твоего звонка! Спасибо, теперь я и от родителей буду выслушивать беспокойства по поводу моего состояния, – продолжал злиться Сергей.

– Ты думаешь, что твоё здоровье никого не волнует кроме тебя самого?

– Моё здоровье – это моё дело, понятно? Захочу – сдохну, выпрыгнув из окна, вряд ли спрашивая твоего совета. Но, как ни противоречило бы это твоим мыслям, я почему-то пока не собираюсь этого делать.

– Но я же люблю тебя, а ты меня не слушаешь…

– Что ж, раньше я думал, что я могу от тебя ничего не скрывать и доверять тебе. Теперь это не так, можешь принять к сведению. Как-то мне не особо, знаешь ли, хочется, чтобы родители были в курсе всех дел.

– Я не хочу видеть тебя таким мрачным!

– А ты не думала, что тогда, наверное, вообще лучше меня не видеть?

Сергей вошёл в аудиторию и сел с Полиной, чтобы Настя не могла сесть рядом. Полина была рада, что рядом сидит кто-то довольно умный, который может отвечать на её вопросы по учёбе. Настя уселась с Артёмом, и, судя по их перешёптываниям и взглядам в сторону Сергея, принялась рассказывать всю историю этих двух дней. Сергей же всю пару провёл в размышлениях о своих отношения с Настей, о том, подходит ли она ему вообще. Эти отношения не начинались с какой-то великой любви, ей же они и не были наполнены. Может, за те три месяца, что они встречались, они действительно морально исчерпали друг друга. Наверное, он, несмотря на свою злость, до сих пор был в неё немного влюблён, но именно сейчас Сергей почувствовал, как близки они от разрыва. Но, всё же, нет, не сейчас, он попытается что-то выправить, возможно, им обоим стоит лишь попривыкнуть к характерам друг друга, теперь зная их более досконально. Сложноватая ситуация получается.

После пары подошла очередь и беседы с Артёмом. «Чёрт возьми, сколько можно уже всем со мной разговаривать?» – раздражённо думал Сергей.

– Привет, что там между вами произошло? – Артём сразу перешёл к основной теме.

– Не притворяйся, что ты не знаешь. Пересказывать я не хочу.

– Честно, ты тут как-то не особо прав. Да, она не должна была так без спроса звонить твоим, но это же были благие намерения.

– Которыми вымощена дорога в ад. Мой персональный маленький семейный ад и нервотрёпку, которые мне обеспечены в ближайшие дни благодаря Насте. Не забывай, у меня с родителями не такие хорошие отношения, как у тебя, – Сергей понемногу ускорял шаг, пытаясь закончить беседу.

– Я просто хочу, чтоб ты не особо на неё наезжал из-за этого. Глупо это смотрится, все ваши ссоры и их последствия.

– Да не, я не собираюсь устраивать скандал. И вообще возвращаться к этой теме, в том числе с тобой.

– Окей, понял, отстаю, – даже чуть улыбнувшись, произнёс Артём и, выйдя на улицу, свернул в магазин купить что-нибудь перекусить.

Всё-таки, отчасти и в этой истории с Настей и родителями была положительная сторона – Сергей почти забыл о своей хандре и упадническом состоянии духа. Пытаясь окончательно его развеять, после пар он решил пройти пару остановок метро пешком, а лишь потом ехать домой. Он обожал вот так просто бесцельно шататься по городу, особенно по местам, где он раньше не бывал – а, как ни странно, такие присутствовали даже в районе университета. На самом деле, одна из его лучших прогулок состоялась прошлым летом в 4 часа утра. Стояли белые ночи, в это время было уже светло, а на улице ни души. Сергей шёл по городу и испытывал странное новое чувство, будто владел всем вокруг – не было ни машин, ни людей, которые бы могли это оспорить, предъявив свои права на пространство. Он ловил себя на мысли, что слышит только пение птиц и шум листьев немногочисленных деревьев. Как же это было прекрасно – просто идти по проспекту, и представлять себе, что думают о нём люди, вздумавшие посмотреть в окно в такую рань, понимать, что идти-то тебе никуда не надо, что ты можешь пройти так хоть несколько часов, и не прийти к цели, ведь цель на самом деле вовсе не стоит в конце пути. Попытка в полной мере насладиться дорогой, стремясь лишь к её окончанию бесполезна и отдаёт самообманом. Люди носятся, постоянно куда-то спешат, не могут себе позволить (а, зачастую, даже не понимают) такого простого удовольствия, как приятная расслабляющая прогулка. Они ходят только от дома до работы или учёбы, оттуда обратно домой, на следующий день так же, на следующую неделю так же, следующую половину (или даже больше) жизни всё так же. Думая об этом, Сергей всё шёл, миновал перекрёстки, дворы, поворачивал на незнакомые улицы, тем не менее, не сбиваясь с пути. Иногда следует идти просто никуда, чтобы понять, что ты ещё можешь ходить. Не перемещаться из пункта А в пункт Б, как в школьных задачах по физике.

В эти минуты он ощущал себя постигшим какую-то тайну, точнее тайну-то, наверное, знали многие, но большинство отказывалось принять её, усложняя своё существование излишними заботами и говоря о каком-то сложном смысле жизни. Стоит ли пытаться их разуверить? Нет, каждый должен дойти до этого сам, а то доброму советчику достанется лишь защитная реакция организма в виде обвинений в легкомыслии и пустоте.

В итоге, для Сергея этот день выдался довольно хорошим, но лишь до того момента, как родители, вернувшись домой, затеяли продолжение вчерашнего разговора.

– Сынок, мы с твоим папой подумали и решили, что тебе стоит показаться психологу, он тебя выслушает, поймёт твои проблемы и поможет тебе их решить.

– Что? Да вы думаете, что я совсем сбрендил? Спасибо, что хоть не психиатру. Я уверяю вас, дайте мне какое-то время, и я вернусь из периода острого уныния к своему унынию обычному.

– Послушай нас, тебе и правда станет легче после нескольких сеансов. Я на работе через знакомых узнала одного хорошего психолога, давай просто покажемся ему.

– Как мне вам ответить, чтобы вы от меня отстали, оба?

– Серёжа, давай тогда так: если он скажет, что с тобой всё в порядке, и его помощь не требуется, мы от тебя отстанем, и все будут спокойны.

Сергей ненавидел такие разговоры, потому что в данном случае самым простым решением было просто согласиться с ними и притвориться, что всё очень хорошо, но как же его достало перед кем-то притворяться. Родители так просто не отстанут, а только их, наблюдающих за его поведением, сейчас ему и не хватало. Ну, в конце концов, у психолога он никогда и не был, попробовать-то можно, интересно, поймёт ли он его мысли и примет ли их. Вот уж будет забавно, если он заставит какого-нибудь респектабельного дядьку осознать всю бессмысленность его жизни, бросить работу и отправиться гулять по улицам, обдумывая существование и раздавая деньги уличным музыкантам. Или же этот дядька будет вынужден обратиться к другому психологу для «восстановления душевного равновесия». От этой мысли Сергей почти вслух засмеялся.

– Эх, фиг с ним, давайте схожу. Но, как условились, он говорит, что со мной всё нормально – вы от меня отстаёте, и больше мы не начинаем говорить на эту тему, если только того не захочу я.

– По рукам, – улыбнулся Дмитрий, протягивая сыну руку. Тот её пожал с комично серьёзным выражением лица.

Уже перед сном Сергей снова задумался обо всех событиях, что с ним происходили. «Ох, Настя, Настя, из-за тебя я ещё и к психологу попаду. Мне кажется, наши отношения немного в глубокой заднице». Тем не менее, эти размышления не особо его трогали. Нагулявшись за день, а также устав от всей болтовни, Сергей довольно быстро уснул, а наутро чувствовал себя отдохнувшим, впервые за последние дни. На улице уже давно рассвело, он выспался, но самым чудесным было то, что была суббота, и никуда не надо было ехать. Два спокойных дня ждали впереди.

Продолжение следует...